Михаил Леонтьев: «Пасха – это чудо»

В Великую Субботу в эксклюзивном интервью телеканалу «Царьград» вице-президент ТК «Роснефть», известный журналист и ведущий программы «Однако» Михаил Леонтьев рассказал о своем личном опыте прихода к Богу.

– Михаил Владимирович, здравствуйте! Спасибо, что вы сегодня с нами! Со Страстной Субботой вас!

– Спасибо, вас также и большое вам спасибо! Это чудесно

– начинать беседу в такой день.

– Промыслительно.

– Промыслительно, да.

– Расскажите о своей Пасхе, личной Пасхе. Что для вас этот праздник?

– Ну, так сходу трудно рассказывать об отношениях с Господом. Это вообще довольно интимная сфера…

Это праздник! Он праздником был еще, помню, в советское время. Я, в общем, был совершенно далекий от христианства и от Церкви человек. Семья была коммунистическая, можно сказать. Даже старые большевики были.

На самом деле, поскольку все мы были диссидентами, интерес к религии, к христианству, постепенно нарастал. Я идеологически и интеллектуально развивался от критического марксизма – дальше и дальше, уж и не знаю, куда дальше теперь. Наверное, уже пора остановиться.

Марксизм, естественно, мотивировался репрессией на все, что было связано с религией. Репрессией даже не столько физической, сколько интеллектуальной, идеологической. На самом деле литература эта глубокая…

А потом начался какой-то внутренний, человеческий процесс. Он очень долго длился. То есть я идентифицировал себя с христианством, с православием, но до крещения было довольно долго. Надо было решиться.

– В каком возрасте вы крестились?

– Взрослый уже совсем. Сознательно абсолютно, и это был такой, в общем, вполне интеллектуальный выбор. И человеческий, и интеллектуальный. Это было понимание, что вот это – единственно правильно. Это правильно, правильно!

Пасха? Пасха – это чудо, на самом деле! Физическим ощущением чуда я обязан схождению благодатного огня. Благодаря фонду Андрея Первозванного и Владимиру Иванычу Якунину я там был три раза. Когда первый раз был в Иерусалиме – все произвело впечатление, абсолютно!

Действительно, это чудо! То, что там происходит перед схождением – оно, казалось бы, сбивает: все эти пляски дикие, израильские полицейские довольно своеобразно действовали, решили порядок наводить в храме очень странным образом. Но в определенный момент вдруг все это уходит и приходит ощущение счастья и восторга.

Помню, как мы везли этот огонь. Тогда еще не было этой отлаженной системы, когда огонь везется в Москву, а потом развозится по храмам. Я бросился в Сретенский монастырь, привел меня отец Тихон в алтарь – мы раздали этот огонь, потушили тот, который был… Это просто восторг! Это навсегда запомнится!

Мне кажется, что я даже немножечко переборщил. Не надо так часто было ездить. Потому что вот это ощущение – оно должно быть уникальным.

– Вы всегда были на острие общественной полемики. Перед Пасхой очень хочется примириться. Как это можно сделать?

– Примиряться надо с Богом!

На самом деле я не знаю, я не считаю себя даже не то что совершенным – правильно практикующим православие. Наверное, жизнь так устроена, и я виноват во многом… В том. что совсем не соответствую нормам.

Я, между прочим, помню, как митрополит Белгородский Иоанн, мой друг, на презентации книжки отвечал на вопросы. И его мужчина спрашивает: «Владыка! Вот все понимаю, все могу, но не могу молиться за врагов!» Владыка сказал: «Не можете? И не молитесь!» Видно, как у человека от души отлегло! Ведь это ж правда проблема. Не всем удается достичь такого совершенства, чтобы действительно искренне, молитвенно примиряться с врагами!

– Согласны ли вы с тем, что христианство – это такое диссидентство для себя: постоянная борьба с греховным миром и с собой в этом мире, со своей греховной стороной?

– Это, в общем, вполне популярная позиция, причем для всех монотеистических религий. Для меня христианство начиналось как диссидентство, кинетически. Но я бы не стал в этом переусердствовать.

Православие очень правильно позиционирует человека в отношении мира. Идеально правильно, на мой взгляд: оно гармонизирует. И православный идеал общественного, социального обустройства тоже построен именно на гармонии. И в этом смысле христианство, конечно, не диссидентство.

Страстная борьба с пороками, на мой взгляд, тоже порок. Спокойнее надо! Важно, что у человека должен быть ориентир, номинальный якорь. Ведь что такое православие? Ортодоксия. Это значит, что канон веры не релятивен. Он не может и не подлежит усовершенствованию, модернизации. Привести православие в соответствие с современными требованиями – вот это абсолютный абсурд! «Как же так? Столько лет – и ничего не поменялось?» А вот так! С этой точки зрения и понимание добра и зла, и какие-то традиции, поведение – должны сохраняться неизменными, потому что они есть номинальный якорь.

Человек грешен. Он постоянно, если он не святой, постоянно находится на каком-то расстоянии от этого якоря. Он должен видеть это расстояние все время и все время его просчитывать. А эта вешка не должна меняться.

– Спасибо, что вы провели это время с нами!

Читайте оригинал материала на: http://pravoslavie.fm/interview/3444/